Совсем не смеркалось, но сморкалось.

Шёл по прежнему 2080й год и Виктор Иванович Дубососов был по прежнему самим собой и тихо брёл по пустынным улочкам старого города, в промозглой холодной стуже совсем замёлзлый и осиротевший. Изредко попадающиеся прохожие с удивлением взирали на сгорбившегося от усталости и холода воротилу, да редкие рекламные видеопанели всё-таки отбрасывали свои искорки света на уже побагровевший шнобель Дуба. Сколько и как он шарахался по старому городу он ничего не знал. Дуб лихорадочно пробовал подогреть себя курткой нажимая на все подряд пуговицы без исключения своими заскорузлыми пальцами, когда вспомнил что эту пуговицу он потерял несколько месяцев назад. Всё просто - повернёшь пуговку вправо - тепло, влево - томная прохлада.

Куртку ему подарила дворничиха просто так, без повода. Витьку она понравилась до невероятности и он стал её носить и зимой и летом. Дворничиха была импозантной особой округлых форм неопределённых лет, живущая вынашиванием сурогатных детей. Эта тёлка о огромными глазами похожими на глаза крокозаврика Стюру существующего в комнате младшей дочери Дуба и купленного ей на "Блошке" в день рождения. Так вот эта дворничиха принесла Дубососову нормального сынишку, которому нынче было, не то 13, не то 15 лет, и он переросток-акселерат однажды так подкинул папу во время игры в снежки, что тот рухнул в снег совно сноп в пашню и потерял эту пуговицу-пульт. Полтора часа поиска результата не дали. Теперь оставалось терпеть и волочиться дальше.

Он пробовал нажимать все кнопки навигатора-пеленгатора-консультанта, которые находились в его пряжке левого сапога. Но от сырости и мороза батарейки сели и датчики замигали и запрыгали словно вши на телеге. Он пробовал позвонить по сотовой пуговице лацкана пиджака, но и та куда-то исчезла и не подавала сигналов. Одним словом, в этой кромешной мути и темноте наш герой страдал и не видел выхода из ситуации.

На углу какого-то чёрного и совсем заброшенного дома Дуб увидел фигурку человека сидящего на снегу и яростно манипулирующего руками. Подошёл и, оглядев незнакомца, спросил: "Где я, как мне выйти к свету, к людям?". Мужичок махнул рукой влево и продолжил своё занятие. Дуб немного оторопев всё-таки побрёл левее и через некоторое время уткнулся в узорчатую ограду старинного Короленковского сада, а он знал этод сад с детства. Немного свернув ещё левее, он, о чудо, очутился на старом проспекте, который он почти практически стал забывать, так как бывать ему в старом городе прходилось всё реже и реже.

Когда в 2073 году построили овал 25ти тысячной "Суперметалларены", старину Дворец Хоккейного Искусства сделали запасным тренеровочным катком, и приезжать сюда приходилось очень редко, когда все основные арены были заняты разного рода гастролёрами и проповедниками. Вот и сейчас на основном поле "Суперметалларены" давала концерты лезби-шоу-группа "Накося$высоси" и имела некоторый успех.

Толи ещё смеркалось, толи нет.

Весь старый проспект был залит светом и теплом тротуаров. Виктор спокойно встал и тротуар плавно и безшумно повёз его. Мимо проносились лимузины таксомоторов, вокруг суетились безконечные клоны мальчиков и девочек, разных цветов и оттенков. Клончики были недолговечны и изнашивались, как правило за 10-12 лет, а биокорпорации безмерно наживаясь пекли этих тварей словно оладьи. Несколько минут полёта и в небе возникло остриё башни "Эмпайр дур Хауса" на старой привокзальной площади на стене которой, как раз и показывали это пресловутое хоккей-шоу Коноёбина.

Память понемногу стала возвращаться к Дубу, и он начал усиленно бормотать и озираться по сторонам. Но никто не обращал на него внимания и он затих. Незаметно тротуар привёз его к старой вокзальной площади где он свободно уже различал знакомые силуэты зданий и лики огромных реклам. По спортивному лихо соскользнув с тротуара, он уже не почти не мучался от холода и похмельного синдрома, но голова ещё трещала в некоторых местах, и очень хотелось пить. Решил зайти в магазинчик, но везде продавали спиртное и алкогаз. Многочисленные носильщики предлагали по 50 или 100 граммов дури, но его просто воротило. Один парнишка с бритой головой и раскосыми глазами разносил алкожвачку, похваляясь, что она, дескать, иностранная и сделана по старинной нуно-нано технологии и просто раритет.

Пошарив по карманам он не обнаружил ни кошельков, ни кредиткарт, ни ключей, ни портсигара с нюхательным табаком, привозимым ему с Луны другом детства, который работал слесарем сантехником Колониального Анклава обратной стороны Луны, где обслуживал богатые дома и один раз в год приезжал в отпуск на Родину. Дубососову стало очень тоскливо и захотелось домой.

Смеркаться и сморкаться давно перестало.

Дуб точно знал, что где-то рядом станция метро, а до его родной "Редаково" несколько перелётов. Буква "М" возникла сразу же на фоне прочих огней множества супермаркетов, громоздящихся вокруг "Эмпайр дур Хауса". Перед входом в метро он увидел толпу зевак окруживших приезжего гастролёра-самоучку и дающего небольшие концерты. Табличка гласила - "Великий маг, фокусник, клоун, жонглёр и престидежитатор - мистер Срач-младший". Чуть глянув на выступление, Дуб понял, что именно это ему понадобится в его супершоу. Срач-мл. начал жонглировать некими предметами, и приглядевшись Витёк увидел, что это человеческие глаза. Их было много, более сотни. Ловко ловя их ртом он спокойно глотал шарики, а они изчезали в его чреве. Когда остался один, он поднёс его в лицу Дуба... шарик вылупился взглядом Иуды, потом весело подмигнул и изчез в глубине красного рта мистера Срача-мл. Затем было ещё несколько фокусов с переодеванием толпы и самого Срача, но трусы оставались на всех одни и те-же. А вот когда артист взяв в руки гармошку-сапог начал играть и петь и все окружающие его начали подпевать, Дуб встрепенулся и обмяк словно опара. Сам он не смог подпеть, как был охрипшим. Толпа заревела "Шуба-Дуба-Дуба-Дуба". Мистер Срач-мл. достал из своего серебряного саквояжа именно шубу и накинув её на плечи Дубососова заорал: "Шуба-Дуба-Дуба". Это вновь подхватила толпа и ринулась в пляс вокрут Витька. Зардев от стесненья Дуб сказал, что у него нечем отплатиь и он не примет такой подарок. Мистер Срач-мл. резким движением руки вызватил из кармана шубы кошелёк и именно его Дубова кошелёк. Взял из него пару кредиткарт и сказал, это авансом, остальное отдашь когда опять заблудишься. Завыла полицейская сирена и мистер Срач-мл. растворился в толпе.

Жизнь продолжается подумал Виктор Дубососов и его проглотила дыра подземелья. На единственной оставшейся карточке была единственная оставшаяся поездка в метро. Поезд быстро приближался. На столбе у основания мраморной лестницы было две стрелки. Одна с надписью "Rедаково", другая с надписью "Rедаково-R", что означало радиальная. Дуб забыл закрыть один глаз и передняя буковка перескочила назад, и он спокойно заскочил в вагон поезда, который понёс его навстречу тьме. Две молоденьких цыганочки почти без одежды и каких либо комплексов, сидящих в вагоне начали приставать к нему, делая какие-то жуткие предложения при этом ржали как лошади на привязи. Потом они отступились и исчезли при первой же остановке. Монотонно урчали воздушные подушки поезда и Витёк задумался не на шутку. Перед ним всплыло всё детство и юность и будущее его шоу и думы всё более обуревали его и без того обуревший мозг.

Смеркалось или нет там наверху, не было видно.

Интересен сам факт появления Дубососова в местной команде. Ему было лет пять от роду, когда отец привёл его в одну из многочисленных хоккейных школ города. Там денег не брали, и только мать Вити почти каждый день ходила мыть кабинет директора школы, после чего приходила под утро принося коробку конфет и сильно пьяная. Мальчика поставили на левый край нападёром, тот в силу своей праворукости и слепоты играл непонятным некому образом, но забивал за игру по 5-6 штук. Через несколько лет мама умерла от частой и изнурительной работы у директора, и отец стал водить его за деньги. Он работал кукловодом в театре и любил рабалку. Получал немного, но был скупердяем и они жили скромно, но дружно. Так продолжалось недолго, пока в город не приехал один агент Южно-Американской лиги и не приметил дарование. Отец быстро согласился на сумму контракта и начал паковать шмотки. На радостях он нанюхался алкогаза и побежал напоследок порыбачить. Закинул удочку и когда клюнуло потянул рыбу, но та тоже была не дура и тоже резко дёрнула за леску. Папаша перевернулся через парапет моста и упал в воду, но рыба всё тянула и тянула, пока рыбак не утонул в быстрой и кристальной пучине реки Абы. Дуб осиротел.

Агент срочно прихватив с собой дарование дал дёру домой в Южную Америку. Недолго болтался Витька по молодёжным лигам ЮАЛ, пока не был обменян с ещё тремя пацанами в команду сопредельного государства, в которой и играет сейчас вратарём шоумен Коноёбин. Обменяли их на одного нападёра и право выбора 3-го номера драфта Всемирной Околоземной Хоккейной Ассоциации и именно игрока его родного города, воспитанника его детской хоккейной школы.

Все четверо попали в неплохую Гладиторскохоккейную лигу. Двоих отчислили сразу, а Витёк и его напарник Рог по кличке Лупень играли ещё года три вместе. Дуб травил одного из соперников, тот разъярённый летел в драку, и тут в дело вступал Лупень сокрушая всех и вся и того бедолагу. Зрителям это нравилось. Лупню тоже доставалось, и когда уже их парой продали в местную команду после грандиозного слияния всех лиг галактики в единую, то его так отдубасил один череп, что тот проглотил свою вставную челюсть и подавившись скончался на глазах изумлённой публики, которая ревела от восторга и требовала продолжения спектакля. Лупня тут же втихаря и схоронили.

В родном городе Дубососов бросил якорь, женился, и стал хаживать к дворничихе одновременно жутко тренеруясь.

Наверняка начало уже светать.

Поезд почему-то не делая остановок мчал и мчал. Шоу Коноёбина не давало покоя Дубу. Как вратарь Коноёбин ничего из себя не представлял, но как шоумен имел определённый успех у обитателей дуркварталов окраин и прыщавых недоносков колониальных точек Околоземелья. У него было несколько фишек. Он вертел на носу вратарскую клюшку, и оставался сухим когда ассистент поливал его водой. Он надевал на голову конёк и нарезал несколько кругов по льду на голове. Но самым сильным в его шоу была ловля шайбы пущенной из спецпушки для бросков. Он мог ловить зубами, подмышками и особенный воторг у публики вызывала ловля задницей.

Вот в даннный момент о чём думал и мечтал Дуб.

Внезапно поезд остановился и сиплый голос из трубы произнёс: "Конечная станция"Rедаково", просим освободить вагоны, осторожно двери закрываются". Нет он не ослышался, сказали именно РЕДАКОВО. И только сейчас он понял, что совершил роковую ошибку... Он сел не в тот поезд и поехал не в ту сторону. Сиплый голос повторил свою фразу и Дуб смиренно вышел на безлюдный перрон. Ничего вокруг не было... ни табличек, ни дверей, ни киосков, ни турникетов сзади, ни туннеля, ни поезда, ни огней, ни вагона. Просто вакуум. Заскрежетали жалюзи решётки сходящейся в середину мглы, и лишь каким-то чудом он успел воткнуть в проём свою почти драную шубу, и та словно маховик начала вдруг раздуваться и раздвигать решётку. Дуб проскочил через щель и мигом поднялся по небольшой лесенке выскочив чудом на улицу. Было уже не совсем темно, над дверями метро горела единственная надпись. "Rедаково" и пониже "ВХОД". Выхода из подземелья не было, и это повергло Витька в дрожь, и он ощутил холодок в каждом сантиметре своего органона.

Пройдя некоторое расстояние он увидел движение каких-то теней, услышал скрежет и лязг железа, шёпот листьев, мелькание столбов и оград, шевеление каменных глыб, вздохи и кряхтение каких-то существ и много ещё чего. Он стоял посередине кладбища и трясся от страха... Но ведь он был хоккейный человек и нападёр отменный, и он никогда не отступал перед противником. Начало светать и стали появляться лики и череда бесконечных букв и цифр.

Приглядевшись, он увидел совсем новый камень с надписью Лупень, дальше стоял покосившись камень с еле заметными буквами Морозевич, чуть поодаль мелькнули слова Бригадир, Каляй, Кица, Шипа, Криво, медью блеснуло Тарасик, чуть далее Мамай, святой Моисей, святой Абрам, святой Стёпа, Парх и Бёрд лежали почти рядом, Стасов было несколько. Самойл, Пиня, Стасюг, много было Орлов и Медведей, Лап, и Тюрь... Потом пошли неведомые ему фамилии, десятки и сотни . Через ручей стояли усыпальницы Михайловичей, Сеичей, Соловьяненких, чуть богаче были пирамидки Мартинсонов и Роккельсонов и ещё много много всяких фамилий мелькнуло в этот миг. Он уселся на пригорочек и кровь почти застыла у него в венах, когда он отчётливо ощутил, что кто-то сзади трясонул его за плечо. От отчаяния и страха он заорал во всю мощь своего голоса : "мама, мама, мамаааааа..." и ПРОСНУЛСЯ.

Перед ним на кровати поджав колени сидела его любимая жена, а вокруг стояли все четыре его сурогатные дочери, выношенные дворничихой за немалую сумму. Их колотила непонятная сила туго потрясающая всё пространство квартиры тридцать четвёртого этажа его родного супердома. Лишь только крокозаврик Стюра, сидя на руках у младшей дочери ласково попискивал и лизал ладошку Дубососова своим шершавым силиконовым языком, весело подмигивая огромным глазом. Заплакав от счастья, как в детстве, Дуб рухнут на колени перед семьёй и запричитал:
"Я больше никогда не буду врать.
Я больше никогда не буду ничего терять.
Я больше никогда не буду пить вино и водку по шинкам.
Я больше никогда не буду ходить к дворничихе.
Я больше никогда не буду завидывать Коноёбиным, и пусть они подаватся своими деньгами.
Лучше я сильней и больше буду тренерроваться и покажу этому вратаришке Кузькину мать, когда мы на днях поедем в западное турне, в сопредельное государство, я накидаю ему кучу шайб и он может поймёт кто есть кто в нашем деле."
И чуть подумав, тихо добавил: "Я никогда не буду терять телефоны...".

И тут из его трусов, виденных им уже где-то сегодня, заорало голосом дворничихи: "Где ты есть скотина, я звоню тебе уже третий день, твой ублюдок-акселерат съел мою куропатку, хотя я сварила ему все три, которые ты купил намедни... если ты не появишься то...". Дуб полез рукой в трусы и вытащил оттуда пуговицу-телефон, видимо от теплоты батарейка зарядилась подумал Дуб, взял её, прошёл резко в туалет, бросил в унитаз и спустил воду... Ещё долко доносился голос дворничихи, но Виктор Иванович Дубососов этого уже не слышал, и это уже совершенно другая тема...

© Александр Васильевич